Доброе утро, Алина!
В первую очередь, в отклик на вашу потребность в рамках, хочу поставить вас в известность, что в ближайшее время мое присутстие в теме будет очень нерегулярным и эпизодическим. Не буду напускать туману. В семье произошло то самое событие, о котором я упоминала. У дочери родился сынишка. Сегодня ему день от роду. В первое время мне будет нужно очень много времени и сил уделять этому.
Конечно, я не буду отказываться от того, что для меня важно и интересно - от моей работы. Но ответы мои будут, скорее всего, короткими и не всегда завершенными. Надеюсь на ваше понимание. Теперь буду писать много коротких и отрывочных постов...
Но тему точно буду посматривать, так что вам с Алексеем сейчас раздолье выстроить те отношения, которые получится построить в более чистом виде что ли.
Прежде чем я продолжу отвечать, как уже собиралась, с оставленного места, хотела показать вам один отрывок из недавно прочитанного мной рассказа. Он как нельзя лучше иллюстрирует чувство одиночества, которое невыносимо для живого человека. Вы, помнится, задавали мне вопрос о том, понимаю ли я вообще, что с вами. Цитата это попытка ответить на этот вопрос и одновременно подтверждение значимости для любого человека живого общения с себе подобными.
"...я понял свою полную разобщенность со всем окружащим, свое странное одиночество, и панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в этом необычайном одиночестве. Заблудился ли человек в лесу, тонет ли он в пучине морской, горит ли в огне, сидит ли в одиночном заключении, он никогда не теряет надежды, что его поймут, лишь бы донесся куда-то его зов, его крик о помощи; он понимает, что его одиночество продолжится только до той минуты, пока он не увидит живое существо, что войдет сторож в его каземат и он сможет заговорить с ним, высказать ему, что желает, и тот поймет его.
Но видеть вокруг себя людей, слышать и понимать их речь, и в то же время знать, что ты, что бы ни случилось с тобой, не имеешь никакой возможности заявить им о себе, ждать от них, в случае нужды, помощи, - от такого одиночества волосы на голове становились дыбом, ум цепенел. Оно было хуже пребывания на необитаемом острове, потому что там хоть природа воспринимала бы прявление нашей личности, а здесь, в одном этом лишении возможности общаться с окружающим миром, как явлении неестественном для человека, было столько мертвящего страха, такое страшное сознание беспомощности, какого нельзя испытать ни в каком другом положении и передать словами..."