Радмила Руслановна, еще, про девочку. Вы дали совет навестить ее в момент, когда ей запретили проявлять свою агрессию. У меня не получается (но я не очень и пыталась, принимая во внимание то, что мы тут разболелись) - во всех картинках, которые я могу себе вообразить, девочка очень напугана и на контакт не идет - ей запрещено.
Пыталась прийти в гости туда, где я ее оставила после работы в заплыве - в месте, где ей хорошо, в оградке у бабушкиного дома (такая огороженная дорожка от дороги к дому), солнечный летний день, девочка увлеченно прыгает в резиночку, натянув резинку между противоположными прутьями штакетника.
Я точно знаю, что я была в тот момент счастлива, и девочка в этой картинке, когда я ее оставляла, и потом навещала несколько раз, тоже была счастлива, тихо улыбалась мне и продолжала свое занятие.
В этот же раз я вдруг ощутила ее одиночество. Бескрайнее просто одиночество. Нет подруг (у меня действительно не было подруг-ровесниц на бабушкиной улице), девочка так и будет скакать в резиночку одна. И поделиться этим не с кем - мама далеко, мобильников еще не придумали. Бабушка в доме, но она не поймет, да и занята, наверное.
Погрустили мы с ней, обнялись... Вроде бы она немножко успокоилась. Сейчас, если туда заглянуть, того счастья уже не ощущается; есть чуть другое. Пока не могу сказать, какое.. не поняла еще.
Елена.
|