Заплыв № 1.

[Bagira_]

Вот и я со своим выполнением.
Видимо, лучше уже не будет.

В первую попытку я вместо тревоги незаметно перешла на другое состояние, которое даже не знаю, как лучше обозначить – ужас от происходящего, так что ли.
Потом пыталась разобраться с тревогой, но войти в тревожное состояние не смогла.
А теперь это и вовсе невозможно – я словно упираюсь в стену, все во мне сопротивляется и то, что пытаюсь почувствовать как будто «разлетается на атомы», я перестаю понимать, чувствую ли я вообще что-нибудь. Не ожидала, что столкнусь с таким сопротивлением.

Так что выкладываю то, что получилось в первый раз.

Начала думать про события, которые вызывают у меня тревогу. Засомневалась, бывает ли у меня достаточно интенсивная тревога – вроде бы нет… Перебирала по критериям - интенсивность и некомфортность. Почти сразу вышла на самое сильное.

Пару лет назад в моей жизни было очень стрессовое для меня событие. Я от происходящего была в ужасе, события с некоторыми интервалами растянулись на месяц. Невозможность в том моем состоянии повлиять на события, необходимость продолжать жить обычной жизнью, необходимость общаться по поводу происходящего с людьми, которые то ли были уверены, то ли делали вид, что я могу все «прекратить». Я постоянно находилась в напряженном, сжатом в комок состоянии. Все это время. Я даже говорить могла не всегда.
Ночь – как рубеж. Отсчет времени шел «ночами». Пора спать. Я ложусь. Сжимаюсь в комок. И это опять происходит. Это - «опять»… Что-то во мне обрывается и летит вниз, внутрь меня. И я сжимаюсь еще сильнее, настолько, что не даю «этому» долететь до конца, так и застревает где-то во мне, сжатое изнутри мною же. Губы сжаты, стиснуты так, что втянуты щеки. Лицо тоже сжато, сморщен лоб и сведены брови, все в «щепотку». Я не могу согреться. Холодная как лед и ничего не согревает. Утром так и встаю – ледышкой, с холодными руками и ногами. Слез нет. Совсем. Даже глаза сухие. Единственное желание – исчезнуть, перестать быть, пусть это наконец прекратится.
Следующий день – копия предыдущего.
Я почти не могла есть в это время, не было аппетита, да и силой в меня не лезло.

(Ранее похожее состояние (я вся сжата, не могу есть, почти не разговариваю, от меня ждут соблюдения ритуалов, до которых мне сейчас нет дела, я хочу, чтобы это все скорее закончилось, а оно не кончается несколько дней) было во время похорон отца. Надо было сделать очень многое в чужом городе, принимать решения, выбирая между «не нравится» и «совсем не нравится», удерживать в каких-то рамках отстранившуюся от всего жену отца, и объяснять родственникам, что да как и почему.
Еще много ранее похожее было во время похорон свекрови – сжатость, необходимость многое сделать, т.к. больше некому, оценивающие взгляды «свидетелей происходящего» и только одна мысль – пусть скорее все это закончится.)

Я помню это свое состояние «словами», ощущения почти или совсем забылись. Поэтому погрузиться было трудно – не во что погружаться. Представила как смогла.

С примерами из детства сложно. Я уже писала – у меня нет эмоциональных воспоминаний. И «подходящесть» того, что вспомнилось, оценить мне сложно.
По какой-то ассоциации вспомнилось, что у меня в средних классах в школе несколько дней была напряженная ситуация, я очень не хотела попадать в нее, но все равно каждый день приходилось идти в школу.
Мимолетно всплыла картинка, как я лежу в постели вся сжавшаяся и мне плохо одной, но она быстро ушла, а я совсем не поняла ни свой возраст, ни что это такое было.

Наиболее яркое вспомнилось вот это.
Мне лет 9-10. Мы с мамой возвращались из отпуска. Билеты были только на часть пути, до нашего города не было. В промежуточном городе после нескольких часов стояния у кассы мама билеты купила. Это был какой-то дополнительный рейс. При регистрации вышла заминка (а мы проходили последними) - мамин талон оторвали, а мой не стали и сказали отдать его уже в самолете. Борт оказался грузовой - откидные сидения вдоль стен и с входом через «хвост». Места были только с краю, можно сказать «на улице». Было _очень_ холодно. Я продрогла еще пока шли к самолету.
На несколько раз пересчитали пассажиров – один лишний. Когда мама отдала мой талон – лишних оказалось двое. Командир экипажа отказался лететь пока не уладят с количеством.
Я была уверена, что лишние – это мы. Я именно такой себя и ощущала – лишней, и это из-за нас с мамой держат весь самолет. Я тихонько поскуливала и говорила маме, давай уйдем. Хотелось прекратить эту ситуацию, а еще - хоть назад на вокзал, но в тепло. Мама на меня пошикивала – молчи, и так еле билеты достала, нам улететь надо.
Лишних искали почти час, все это время мы просидели на холоде и ветру с открытым «хвостом». Я вся дрожала и никак не могла согреться (пересчитывающая людей стюардесса сначала подумала, что мне лет 5, настолько я вся сжалась, а была довольно рослой). Когда лишних наконец нашли (при регистрации посадили «своих» с другого рейса), то мы смогли пересесть в середину самолета. Там было тепло, даже жарко.

Багира