Доброе утро, Алина!
Сегодня, продолжая, позволю себе затронуть момент, который я в силу определенных обстоятельств (сознательное невмешательство в ваш диалог с Алексеем) не обсуждала с вами в нашей теме. Я хотела предложить вам мое вИдение Темы.
Возможно, у вас - из-за того, что вы часто принимаете то, что вам
кажется за то, что
есть на самом деле, - возникло впечатление, что мне до этой темы не было дела и я что-то свое бормотала,
сидя в своем углу на черном кресле (без белого пола
). Могу сразу сказать, чтобы не было фантазий. У меня было так. Во-первых, тема расщепленности, разделения вас на две половинки впервые появилась в нашем обсуждении с Алексеем. Мы оба отметили эту двойственность в вас. Не так важно, у кого это ощущение возникло первым. Но мы оба его отчетливо отметили. Во-вторых, вы и сама знаете за собой эту
циклотимность: то буря и натиск - то вялость и покорность, то мягкость - то ожесточение, то интеллектуализация - то аффекты, причем каждый раз почти тотальное пребывание в каждом из перечисленных состояний. Я сейчас не пытаюсь полностью описать вас и ограничить этими описаниями. Скорее, подтверждаю ваше верное представление о себе, как о человеке дуальном, контрастном, разделенном. Я тоже вас так увидела. У меня возникает картина пропасти между, условно говоря, двумя частями вас - частями, которые не подозревают о существовании друг друга, поскольку пропасть так глубока, что не дает возможности контакта.
И вот, если пойти дальше от феноменологического воздействия вашей личности на меня, и провести анализ этого впечатления, то можно прийти к некоторым гипотезам относительно причин возникновения этого феномена. Для меня логическая цепь звучит примерно так. Скорее всего, эта расщепленность может быть следствием травматизации. Она помогает травме быть отделенной и позволяет личности сохраниться. Но расщелина не изолирует травму окончательно, и человек в целом несет в себе обе части - травматизированную и сохранную. Поэтому когда в силу повторения подобных травматической ситуаций происходит ретравматизация, подключается та часть личности, которая несет в себе боль практически той же интенсивности, которая была в момент получения травмы. И тогда та часть ,что через пропасть, заполняет всю вас. Резонно поставить вопрос: что могло вывзвать такую травму, каков ее источник, какое переживание, невозможное для вас, заблокировало целый кусок вашей души, чтобы спасти все остальное? Если следовать дальше, то, начиная отсюда, у меня есть расхождение во взглядах с Алексеем. Не стала его озвучивать раньше только потому, что опасалась за процесс. Вас разнесло бы, начни мы одновременно толковать каждый про свое об одном и том же. Но я ждала момента, когда смогу сказать об этом. Вот он пришел. Я не поддерживаю психоаналитическую интерпретацию об испачканности и самонаказании, которая прозвучала в теме как желание быть "грязной тварью". Мне претит такое толкование.
Я вижу это совсем иначе. Поскольку в той сцене с братом, о которой вы рассказали, речь шла о
злоупотреблении вами, я именно это злоупотребление считаю причиной развития у вас представления о том, что только принеся себя в жертву, пойдя на условия, диктуемые другим, вы можете добиться того, что вам так необходимо - близости. Это серьезный экзистенциальный дефицит, без которого вы не чувствуете свою жизнь состоявшейся. Ее недостаточно в вашей жизни по какой-то причине, о которой мы пока точно не знаем. Поиск ее мотивирует вас на действия, хотя бы на время закрывающие эту брешь. Одним из способов, найденных тогда опытным путем, было жертвоприношение. Это стало основой вашей склонности к Теме. Но такое принесение жертвы давало временную компенсацию дефицита близости. Когда тебя так мучают, а потом так нянчат и лелеят, это переживается как очень близкая позиция, почти как у ребенка и мамы в младенчестве. Близость вам была нужна как условие вашего выживания. Без нее вы "умираете". Испытание, пройденное с братом, было не так страшно, как потеря возможности близости с ним. У вас не было выбора и возможности отказаться, как вам сейчас кажется. Вы выбрали жить, потому что вы чувствовали, что он сейчас даст вам это условие для жизни. Но чтобы это получить, нужно было согласиться на его условия, закрыть рот своему протесту. Пережить самоотвержение, чтобы не быть отвергнутой и оказаться в забвении, вне существования. И дальше это закрепилось в той же последовательность. Я отдам себя на мучение, но зато получу то, что надо мне. За всем этим стоит связка, которая не очевидно однозначна для меня. Внимание и признание себя ценной ставится в зависимость от того, чтобы быть готовой отдать себя в использование другим. Есть убеждение, что это даст нужный эффект, нужно только поглубже заткнуть кляп своему голосу, который кричит что-то против.
Здесь мне хотелось бы остановиться в моих рассуждениях. У меня есть отчетливое убеждение, что для разговора который может привести к результату очень важно определиться с центральной темой, от которой все идет, запускает динамику поведения. Рассмотренная выше динамика, на мой взгляд - нечто основополагающее в вас, что сводит все многообразие вашего поведения к одному истоку, одному корню. Я думаю, что это важнейшее, о чем мы могли бы говорить, будь у вас желание продолжать обсуждение. Так я это вижу.